РусскийFrançaisEnglish
  
     
         
Blog

Узбекистан: между региональным сотрудничеством и многосторонностью, многомерная переходная ситуация в самом сердце евразийского пространства

Текущая международная ситуация делает как никогда необходимым анализ и понимание поведения различных политических, экономических и культурных акторов в современном узбекском обществе, которое находится в ситуации волнения. Наблюдается в нем процесс перемен. Этот контекст дает нам возможность рассмотреть эволюцию его роли и влияния на международной арене. Более того, оказывается, что Узбекистан – это гораздо больше, чем просто географический перекресток на пересечении нескольких геополитических полюсов: Китая, России, Ирана и Индии. Действительно, это территория, на которой сталкиваются соперничество и множественные ставки, что подчеркивают напряженность и новая политическая “лаборатория”, возникшая после избрания президента-реформатора Шавката Миромоновича Мирзиёева.

 

Обстоятельства развития Узбекистана связаны с геополитическими потрясениями на евразийском пространстве.

 

Узбекистан сегодня является огромным ключевым пространством в момент политических, экономических, социальных и пространственных потрясений, претендуя на роль географической оси в центре глобализации и устанавливая новые стандарты двусторонних отношений. Вопрос, который возникает в настоящее время в контексте высокой напряженности и соперничества сил на евразийском пространстве, заключается в переоценке парадигм многосторонней политики, проводимой президентом Мирзиёевым с 2017 года.

С населением не менее 36 миллионов человек Узбекистан составляет почти половину всего населения Центральной Азии и является второй по величине экономикой в регионе после Казахстана. Страна пережила период политических изменений после смерти 2 сентября 2016 года своего бывшего президента Ислома Каримова, который был главой государства с момента обретения страной независимости после распада Советского Союза в 1991 году. Действительно, правительство Каримова установило авторитарный режим[1], при котором формы оппозиции и инакомыслия контролировались и жестоко подавлялись. Избрание бывшего премьер-министра Шавката Мирзиёева открыло путь к проведению многочисленных политических и экономических реформ. Среди основных основных объявленных мер – свободная конвертируемость местной валюты (сум), действующая с сентября 2017 года, расширение экспортного потенциала, активизация внешней торговли, укрепление макроэкономической стабильности, налоговая реформа, упрощение визового режима и реорганизация министерств.

Экономика Узбекистана в основном основывается на эксплуатации сырьевых ресурсов. Подавляющее большинство экспорта связано с добычей природного газа и металлов, таких как золото, уран и медь, а также с хлопководством и производством удобрений. На эти операции приходится не менее чем 3⁄4 экспорта страны. Экономические реформы, которые все еще продолжаются, также допускают частные инвестиции[2] при поддержке международных доноров. Более того, несмотря на сокращение объемов торговли и эффект от мер по борьбе с эпидемией Ковид-19, вызвавших падение цен на углеводороды, а также снижение туристического потока, Узбекистан, тем не менее, стал одной из немногих стран мира, которой удалось избежать рецессии в 2020 году с ростом ВВП на 1,7%, согласно данным Международного валютного фонда (МВФ).

От СНГ (Содружество Независимых Государств) к ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) : контуры полиморфной стратегии региональной интеграции.

Будучи членом-основателем Содружества Независимых Государств (СНГ) в 1991 году, Узбекистан получил статус наблюдателя в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) 11 декабря 2020 года. Однако страна дважды выходила из Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – в 1999 и 2012 годах, после чего вновь вступила в нее в 2006 году. В связи с этим, многостороннее сотрудничество с международными и региональными организациями, в частности, участие Узбекистана в деятельности Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), имеет особое значение.

В самом деле, из-за геостратегических и геоэкономических трудностей, которые Узбекистан хочет решить, страна сейчас находится в центре полиморфной дипломатии с соседними державами, в частности, с Китаем и Россией. Узбекистан, который принял на себя ротационное председательство в ШОС в 2021-2022 годах, провел 22-й саммит ШОС 15-16 сентября 2022 года в историческом городе Самарканде. На этом саммите было подписано и принято больше всего многосторонних договоров и соглашений между членами организации. Кроме того, это событие было отмечено укреплением межгосударственного сотрудничества и заметным участием государств Центральной Азии, а именно Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, в контексте международной напряженности, выкристаллизовавшейся после начала российско-украинского конфликта 24 февраля 2022 года[3]. Сегодня Узбекистан, благодаря проведению этого саммита, утверждает себя в качестве важнейшей дипломатической платформы на евразийском пространстве, в образе “духа Самарканда”, мифического города, который когда-то считался “жемчужиной Великого шелкового пути”.

С учетом этой реальности, данный контекст предлагает нам рассмотреть эволюцию влияния Узбекистана в Центральной Азии, где основные геополитические и геостратегические вопросы, такие как реструктуризация всех двусторонних отношений и строительство трансконтинентальных коридоров, отводят региону видное место на международной арене. Более того, Узбекистан также оказался ключевым игроком в большинстве евразийских потоков, создаваемых китайским “Новым шелковым путем”[4], включающим связи с Европой, но также и со странами Ближнего и Среднего Востока.

Вследствие этого коридоры представляются как константа экономического развития. Они соответствуют оси, на которой сосредоточиваются все пути сообщения (железнодорожные, автомобильные, морские и воздушные) и которая связывает несколько полюсов через обмены на региональном, национальном и международном уровнях. В то время как многие недавние наблюдения анализируют коридоры как проекцию китайской силы в Южной и Центральной Азии, очень мало исследований рассматривают эту тему с точки зрения узбекской территории, которая, тем не менее, является крупным игроком в евразийских континентальных обменах[5].

Организация тюркских государств: новый фактор влияния на сближении Шелковых путей.

Помимо духа Шелкового пути, с целью создания тюркского сообщества, Узбекистан также будет активно содействовать братскому укреплению тюркоязычных стран, как и 9-й саммит Организации тюркских государств, вновь в символическом городе Самарканде 11 ноября 2022 года. Этот саммит является первым после реорганизации Тюркского совета в ноябре 2021 года под эгидой Президента Республики Узбекистан Шавката Мирзиёева. Мероприятие прошло под девизом: “Новая эра для тюркской цивилизации: к общему развитию и процветанию”. В рамках саммита обсуждались вопросы гуманитарного сотрудничества и проекты по укреплению экономических связей, созданию благоприятных условий для торговли и инвестиций, дальнейшему упрощению таможенных и транзитных процедур, расширению сотрудничества в области науки и техники, образования, здравоохранения, культуры, молодежи, спорта и развития туризма.

Это событие происходит в контексте неопределенности, связанной с геополитическими потрясениями, вызванными российско-украинским конфликтом, а также с опасениями относительно других региональных конфликтов на постсоветском пространстве, а именно конфликта между Арменией и Азербайджаном, а также Кыргызстаном и Узбекистаном, и, не говоря уже о конфликте между Кыргызстаном и Таджикистаном. Более того, эта ситуация ставит много вопросов перед странами-членами Тюркского совета в плане многостороннего сотрудничества, чтобы выработать общую стратегическую политику для безопасности и устойчивого мира в тюркоязычном регионе. В этой связи Президент Мирзиёев подчеркнул необходимость сохранения бесценного тюркского культурного и цивилизационного наследия, историческим центром которого является город Самарканд – центр мира и культурного обмена, а также центр научного и философского образования и передачи знаний. Следовательно, риторика культуры и идентичности, распространяемая странами-членами Тюркского совета, может рассматриваться как репертуар мягкой силы, которая выходит за рамки элит и государственных структур. Выражение “мягкая сила” характеризует способность государства влиять на международные отношения и направлять их в свою пользу с помощью набора средств, отличных от принудительных, которые, в свою очередь, являются частью жесткой силы. Что касается артикуляции различных евразийских пространств в рамках Нового Шелкового пути, Узбекистан полагается на свою мягкую силу и таким образом навязывает новый геополитический порядок для тюркоязычных стран, связанных трансконтинентальными коридорами.

Историческая привязка Узбекистана к евразийским торговым и стратегическим путям.

Исторический символ торговли между Востоком и Западом, “Шелковый путь” в последнее десятилетие вызывает беспрецедентный интерес, поскольку он освещает различные глубинные геополитические проблемы. Действительно, страна долгое время была изолирована от международной арены, особенно после Андижанской резни 13 мая 2005 года, во время которой узбекские правительственные власти открыли огонь по тысячам демонстрантов, в большинстве своем мирных, находившихся на центральной площади Андижана, третьего по величине города Узбекистана, расположенного в Ферганской долине на востоке страны. Эти жестокие репрессии, в результате которых погибло несколько сотен человек, являются одним из самых трагических эпизодов в истории бывшего советского Узбекистана[7]. Сегодня узбекское государство приступает к беспрецедентному политическому открытию и экономической либерализации, особенно после избрания президента Шавката Мирзиёева 8 сентября 2016 года. Он ясно показывает стремление открыть национальную экономику Узбекистана и создать условия, необходимые для ее интеграции в глобальную экономику. Такое позиционирование позволит стране играть на своей геостратегической позиции и очертить новые контуры Шелкового пути[8], в контексте перекомпозиции евразийского пространства и его репрезентаций.

16 ноября 2022 года в президентском дворце “Куксарой” в Ташкенте, в столице Узбекистана, под руководством Президента Мирзиёева состоялось первое пленарное заседание Совета иностранных инвесторов. В пленарном заседании приняли участие многочисленные представители бизнес-структур, финансовых организаций и других международных групп. Среди них были французские группы, такие как Suez и EDF, турецкие компании, такие как Çalık Holding и Cengiz Enerji, казахский банк Halyk Bank, грузинский банк TBC Bank и агентство иностранной помощи Abu Dhabi Development Fund. В данном мероприятии также приняла участие президент Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Одиль Рено-Бассо. Встреча напомнила о стремлении главы узбекского государства предложить конкретные проекты и программы по увеличению иностранных инвестиций в страну, главным образом в модернизацию и преобразование отраслей промышленности, ускоренное развитие производства, коммунальной и транспортной инфраструктур[9]. При этом особое внимание уделяется развитию “зеленой” экономики с принятием эффективных мер по развитию научно-технического потенциала и подготовке специалистов в области возобновляемых источников энергии. Стране также необходимо привлекать инвесторов для развития водородной энергетики, строительства ветряных электростанций и подготовки высококвалифицированных сотрудников с помощью международных экспертов.

В настоящее время Узбекистан предпринимает все необходимые меры, чтобы воспользоваться процессом вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО), что является решающим этапом в стратегии его развития. Кроме того, 10 апреля 2021 года страна присоединилась к Всеобщей системе преференций Европейского Союза (ВСП), а ее внешняя политика активно стремится улучшить соблюдение законов и нормативных актов, упростить административные процедуры и провести приватизацию, чтобы улучшить условия ведения бизнеса и тем самым привлечь иностранные инвестиции.

Становление многовекторной внешней политики: новое утверждение суверенитета?

В условиях непростых международных отношений правительство Узбекистана стремится развивать многостороннюю стратегию по сохранению и защите интересов страны. Действительно, президент Мирзиёев сделал региональное сотрудничество на евразийском пространстве приоритетом внешней политики. В последние годы был достигнут значительный прогресс в поддержании хороших дипломатических отношений с другими государствами Центральной Азии, в частности с Казахстаном, при этом Узбекистан стремится занять позицию основного игрока в политике добрососедства с евразийскими державами, в первую очередь с Россией и Китаем[10], а также с Ираном, Турцией и Индией. Узбекистану также необходимо ответить на вызовы, связанные с борьбой с международным терроризмом, транснациональной организованной преступностью и распространением торговли людьми, оружием и наркотиками в регионе. Действительно, ухудшающаяся политическая ситуация в Афганистане находится в центре проблем безопасности в Центральной Азии на фоне усиления регионального соперничества и кристаллизации стратегических вопросов в регионе. В этом отношении диалог между Индией, Ираном и странами Центральной Азии основан на реализации совместных инициатив в области безопасности и перспективах развития международного транспортного коридора “Север-Юг”[11], который связывает Индию с Россией через Иран и Узбекистан.

Региональная безопасность через экономическое и торговое сотрудничество: пример Афганистана.

Узбекистан считает нормализацию отношений с Афганистаном одним из краеугольных камней региональной стабилизации. Главной задачей является обеспечение безопасности границы между двумя странами, чтобы предотвратить распространение любой угрозы безопасности на постсоветском пространстве[12]. Узбекистан активно продвигает и ищет финансирование для своих амбициозных железнодорожных проектов, которые являются частью процесса диалога и продвижения экономических и торговых обменов между странами Центральной Азии и Афганистаном, в соответствии с руководящими принципами программы Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС).

В этом контексте основным проектом железнодорожного транспорта является железнодорожная линия, связывающая Узбекистан с Мазари-Шарифом, четвертым по величине городом Афганистана, через афганский пограничный город Хайратан по мосту дружбы Афганистан-Узбекистан, что позволит пересечь пограничную реку Аму-Дария[13]. Афганская железнодорожная сеть все еще развивается, и существующие грузовые линии должны быть расширены в ближайшее время. Новые перспективы, инициированные афганскими и узбекскими властями, предусматривают увеличение грузовых перевозок, а также пассажирских перевозок. Наконец, узбекские власти активно работают над созданием правовой базы для упрощения двусторонних и многосторонних торговых отношений между странами Центральной Азии и Афганистаном с целью укрепления регионального экономического сообщества, гарантирующего мир и геополитическую стабильность в регионе.

Возникновение новых геополитических отношений между Узбекистаном и европейскими державами.

Помимо геостратегического характера, экономическая открытость страны является также политической и культурной формой “мягкой силы” Узбекистана, которая выражается в подписании двусторонних и многосторонних соглашений. Мягкая сила, предусмотренная Узбекистаном, укрепляет легитимность его международных действий, что также является фактором силы. Официальная встреча в Париже 21 и 22 ноября 2022 года между Президентом Французской Республики Эммануэлем Макроном и Президентом Мирзиёевым является тому примером.

Государственный визит президента Узбекистана отмечается в тридцатую годовщину нормализации дипломатических отношений между Узбекистаном и Францией. В ходе визита главы двух государств также выразили желание укреплять двустороннее сотрудничество в области безопасности и борьбы с международным терроризмом, наращивать торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество, в частности, путем увеличения объема товарооборота и количества совместных проектов и программ с использованием передовых технологий. В ходе этого визита было подписано несколько экономических соглашений, в частности, в области энергетики, водного хозяйства[14], транспорта и туризма. В этой связи они подчеркнули необходимость укрепления промышленного сотрудничества, как указано в экономической дорожной карте Франции и Узбекистана на 2020-2030 годы. В культурной сфере обе стороны договорились ускорить процесс создания нового “Alliance française” в Самарканде. Эти обсуждения были проведены в рамках подготовки ко второму Франко-узбекскому университетскому форуму, который состоялся в Париже 27 и 28 ноября 2022 года. Наконец, Президент Мирзиёев закончил официальный визит участием в открытии выставки “Splendeurs des oasis d’Ouzbékistan” в музее Лувр и “Sur les routes de Samarcande. Merveilles de soie et d’or” в Институте арабского мира в Париже.

Многосторонняя дипломатия или единичное выражение развивающейся центральноазиатской державы?

В последние годы на евразийском пространстве значительно усилилась новая многосторонняя дипломатия, что предвещает новый этап глобализации. Действительно, государства Центральной Азии, такие как Узбекистан, а также Казахстан, хотят утвердить национальный суверенитет и таким образом содействовать возникновению центральноазиатского полюса, который в настоящее время развивается все быстрее. Кроме того, Узбекистан намерен продемонстрировать свою ведущую роль на международной арене, приумножая количество подписанных соглашений о крупномасштабных инфраструктурных проектах со своими соседями.

К примеру, 21 и 22 декабря 2022 года в Ташкенте состоялась официальная встреча Президента Республики Казахстан Касым-Жомарта Токаева с Президентом Мирзиёевым. Эти переговоры проходили в контексте укрепления двусторонних отношений между двумя странами и закончились подписанием пятнадцати соглашений о закреплении нового долгосрочного стратегического партнерства. Это договоры о стратегическом союзе и об экономических соглашениях. Их содержание имеет большое историческое значение.

Эти договоры также окончательно устанавливают казахско-узбекскую границу, общая протяженность которой составляет около 2 350 километров и является самой длинной линией границы в Центральноазиатском регионе. Учитывая эту реальность, государства Центральной Азии становятся свидетелями появления движущей силы, воплощением которой является альянс “Ташкент-Астана”. Казахстан и Узбекистан, до настоящего времени соперничавшие за региональное лидерство, теперь являются ключевыми игроками в новой территориальной стратегии, которая преодолевает границы, открывая конкурирующие евразийские мосты, в которых они являются одновременно партнерами и конкурентами. Укрепление этого геоэкономического и геокультурного союза играет важную роль в динамизации промышленности Узбекистана, что гарантирует лучшую политику добрососедства с Казахстаном.

В рамках встречи были подписаны договоры о развитии электронной торговли, лесного хозяйства, о новых межрегиональных экономических целей между двумя странами, а также о реализации проектов в энергетике, химической промышленности, транспорте и логистике. Также обсуждается создание Высшего межгосударственного совета и Межпарламентского совета по инициативе глав государств Узбекистана и Казахстана с целью консолидации дипломатической платформы для двустороннего сотрудничества.

В этой связи Президент Узбекистана, по его словам, воспользовался возможностью подтвердить важность совместных усилий для значительного укрепления экономического роста, политической стабильности и региональной безопасности на долгосрочной основе в Центральной Азии. Стоит также отметить, что ось Ташкент-Астана напоминает ось Германии и Франции, рассматриваемую в качестве движущей силы для развития многостороннего сотрудничества. Наконец, Президент Мирзиёев подчеркнул, что Казахстан является самым близким и надежным партнером Узбекистана. Действительно, обращаясь к своему казахскому коллеге, он проиллюстрировал эту реальность следующим заявлением: “Узбекский и казахский народы – не только близкие соседи, но и коренные народы, связанные общим историческим наследием, культурными и духовными ценностями. Это наше неоценимое богатство, которое мы ценим и будем ценить. Я верю, что у нас общая судьба и общее будущее”.

Основные соглашения включают подписание контрактов между различными национальными компаниями с целью стимулирования хороших инвестиционных отношений между двумя странами и гармонизации условий их экономических и торговых отношений. Среди них соглашения между национальной нефтегазовой компанией Казахстана “КазМунайГаз” и национальной нефтяной компанией Узбекистана “Узбекнефтегаз”, а также соглашение между казахстанской и узбекской химическими компаниями “Казфосфат” и “Узкимесаноат” о строительстве в Узбекистане предприятий по производству минеральных удобрений. Соглашения также охватывают создание Центрально-Азиатского международного центра промышленного сотрудничества. Этот центр, созданный на границе Казахстана и Узбекистана, представляет собой не только пример межгосударственного сотрудничества, но и ключевую платформу для развития и консолидации торговых и транспортных коридоров в регионе. Кроме того, были подписаны соглашения о сотрудничестве в области охраны окружающей среды, высшего образования и аспирантуры, а также о пересмотре межправительственного соглашения об условиях взаимных поездок граждан от 7 июля 2000 года.

Какие среднесрочные прогнозы для узбекского правительства в эпоху российско-украинского конфликта и Covid-19?

В рамках данного исследования внешняя политика Узбекистана может рассматриваться как инструмент коммуникации, используемый посредством экономических, торговых и культурных обменов, позволяющий усилить силу притяжения на международном рынке. В этом контексте, в свете последних событий на евразийском пространстве, кажется, возникает новая ориентация в геостратегической повестке дня. Узбекистан эпохи Мирзиёева – это молодое государство на подъеме, часть долгой национальной памяти, сосредоточенной вокруг идентификации культурного и цивилизационного наследия, вдохновленного Шелковым путем. Новая парадигма многосторонней политики, которая, похоже, укоренилась в риторике государств Центральной Азии, больше связана с желанием преодолеть все парадоксы, унаследованные от истории Шелкового пути, чем с эскалацией геополитической напряженности между несколькими антагонистическими полюсами. Учитывая это, можно ли продолжать рассматривать Узбекистан как простой геоэкономический перекресток или как формирующуюся державу? Можно ли представить его в качестве ключевого элемента реорганизации евразийского пространства на стыке Европы, Азии и Ближнего Востока? Как новые проекты экономического и коммерческого развития, призванные использовать преимущества глобализации, могут не пострадать от последствий войны в Украине, последствия которой уникальны тем, что носят глобальный характер? Нам также необходимо рассмотреть долгосрочное влияние российско-украинского конфликта на узбекское общество, в котором нейтральная позиция главы государства Мирзиёева в начале российского вторжения постепенно менялась, и в итоге он выступил за уважение независимости, суверенитета и территориальной целостности Украины. 17 марта 2022 года министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Комилов заявил, что Узбекистан не признает самопровозглашенные Донецкую и Луганскую народные республики на востоке Украины. В этой связи узбекское правительство заявило своим гражданам-эмигрантам в Российской Федерации, что любая форма участия в военных действиях на территории иностранных государств рассматривается как наемничество и карается в Узбекистане лишением свободы на срок от пяти до десяти лет, согласно статье 154 Уголовного кодекса.

Такая позиция предлагает нам поставить под сомнение идею о центральности узбекской дипломатии в рамках евразийского целого, как связующего элемента между азиатскими и европейскими державами. Более того, в то время как борьба с пандемией Ковид-19 заставила все бывшие советские государства отдать приоритет переориентации своих долгосрочных перспектив, не побудит ли это Узбекистан расширить свою инвестиционную программу на сектор здравоохранения? [15] Наконец, может ли “Новый шелковый путь” также иметь целью улучшение медицинской и гуманитарной инфраструктуры или стимулирование нового управления политикой здравоохранения на национальном и международном уровне? Только время покажет…

 

[1] Sébastien PEYROUSE, L’Asie centrale quinze ans après l’indépendance : un bilan en demi-teinte, Politique étrangère, 2006/2 (Été), pp. 397-406

[2] Sylvain BELLEFONTAINE, Ouzbékistan : réussir une transition multidimensionnelle, MacroDev, 2022, pp. 1-11

[3] Olga V. ALEXEEVA, Frédéric LASSERRE, Le sommet de l’Organisation de coopération de Shanghai à Samarcande, ou les conséquences de l’invasion de l’Ukraine sur l’Asie centrale, Revue internationale et stratégique, 2022/4 (N° 128), pp. 17-27

[4] Claudia ASTARITA, Isabella DAMIANI, Géopolitique de la nouvelle route de la soie, Géoéconomie, 2016/2 (N° 79), pp. 57-94

[5] Alain CARIOU, Les corridors centrasiatiques des nouvelles routes de la soie : un nouveau destin continental pour la Chine, L’Espace géographique, 2018/1 (Tome 47), pp. 19-34

[6] Barthélemy COURMONT, Le soft power chinois : entre stratégie d’influence et affirmation de puissance, Revue d’études comparatives Est-Ouest, 2012/1-2 (N° 43), pp. 287-309

[7] Sébastien PEYROUSE, Le tournant ouzbek de 2005. Éléments d’interprétation de l’insurrection d’Andijan, Revue internationale et stratégique, 2006/4 (N° 64), pp. 79-88

[8] Julien THOREZ, La renaissance de la “Route de la soie” : un mythe qui occulte les migrations internationales, Revue européenne des migrations internationales, vol. 32 – N° 3 et 4, 01/12/2016, pp. 297- 317

[9] Jean RADVANYI, Adapter les réseaux de transport eurasiens : réussites et défis, Revue Défense Nationale, 2017/7 (N° 802), pp. 84-89

[10] Gian PAOLO CASELLI, Traduit de l’italien par Esther BARON, Les relations russo-chinoises au centre de l’Asie : coopération tactique, conflit stratégique, Outre-Terre, 2016/3 (N° 48), pp. 236-244

[11] Sébastien GOULARD, L’Inde face aux nouvelles routes de la Soie, Outre-Terre, 2018/1-2 (N° 54-55), pp. 289-305

[12] Michaël LEVYSTONE, Les conséquences en Asie centrale du retour des Talibans au pouvoir, Briefings de l’Ifri, 26/10/2021

[13] Asian Development Bank, Unstoppable: The Hairatan to Mazar-e-Sharif Railway Project Performance-Based Operation and Maintenance Contract, Asian Development Bank, 01/2015

[14] Alain LAMBALLE, L’eau, une préoccupation constante pour l’Ouzbékistan, Géoéconomie, 2012/1 (N° 60), pp. 21-27

[15] Frank MOURITZ, Implications of the COVID-19 Pandemic on China’s Belt and Road Initiative, Connecions: The Quarterly Journal, Vol. 19 – N° 2, 2020, pp. 115-124

Previous Article

Кавказские хроники 1967 – 2019 – Фредерик Лонге-Маркс – Editions du Croquant

Next Article

Рецепт: Чурчхела (Грузия)