РусскийFrançaisEnglish
  
     
         
 
Menu
Derniers articles
Новый рассвет в российско-северокорейских отношениях Монголия и политика “третьего соседа” Влияние российской стратегии “поворот на восток” на энергетическое сотрудничество между Россией и Европой в контексте украинских кризисов
Accueil » Геополитика Европейского Зеленого Курса
Blog
Статьи

Геополитика Европейского Зеленого Курса

by
Géopolitique Pacte Vert Européen

Авторы статьи :Эмма Хлебовски и Энцо Падован

Перевод статьи Констанс Демарке – Traduction russe: Constance Demarquet

1 января 2022 года открылось председательство трио (Франция Чешская Республика и Швеция) в Совете ЕС .Состоящая из четырех основных столпов, « Трио-программа », направлена на защиту граждан и их свобод, формирование европейской модели для будущего и защиту европейских интересов и ценностей в мире. Четвертая тема« Трио-программа »  – создание климатически нейтральной, экологической, справедливой и социальной Европы, ассоциирована с “Green Deal” (« Зеленым Курсом »), о котором мы будем говорить в этой статье.

Для этих трех стран, в течение шести месяцев, пока они председательствовали в Совете Европы, одним из главных приоритетов  стала окружающая среда, и они намерны придерживаться намеченных до 2030 и 2050 целей. Действительно, хотя кризис Ковид-19 нарушил европейскую политическую повестку дня, он также способствовал ускорению экологического перехода через стратегию восстановления экономики и национальные планы восстановления и повышения устойчивости.

Поэтому реализация “Зеленого Курса” была приостановлена из-за Ковида, и сейчас Зеленый Курс сталкивается с новыми вызовами в контексте растущей инфляции на европейском континенте и в связи с вторжением России в Украину 24 февраля 2022 года, которое оживило европейскую солидарность.

Следовательно, трио председателей усердно взялись за решение экологических проблем несмотря на то что, “Зеленый Курс » в трех странах, по-разному, восприняли. Первостепным остается вопрос о внешних отношениях ЕС несмотря на то что, одним из главных приоритетов для реализации данного проекта является достижение более тесное сотрудничество внутри самого Европейского союза. Как можно стать первым климатически нейтральным континентом, оставаясь зависимым от эксплуатации ископаемого топлива в странах, не входящих в состав Европейского Союза? В этой статье речь не будет идти о « Зеленом Курсе », мы будем говорить о вопросах, возникших с его реализацией, о внутренней и внешней политике ЕС, ссылаясь на конкретные примеры и на ее сильные и слабые стороны.

Экономический и финансовый вызов

Во Франции , национальные амбиции в соответствии с европейскими амбициями

С момента презентации “Зеленого Курса”, Франция позиционирует себя как один из инициаторов европейского проекта, с сильными амбициями, которые уже воплощаются на национальном уровне. Когда 12 октября 2021 года Эммануэль Макрон представил крупный инвестиционный план – “Франция 2030”, он хотел выставить себя в качестве лидера экологического перехода, заявив, что : “Будущий Франции начинается сегодня”. Из 54 миллиардов евро, выделенных на программу в течение 5 лет, 8 миллиардов были предназначены для энергетического сектора. В такой же динамике находится и реализация Гражданской климатическоой Конвенции по климату, результатом которой стал отчет в 2020 году. 150 человек, выбранных, случайным образом, и представляющих “Францию в миниатюре“, стремились к  принятию « зеленых » поправок в Конституцию, предложив 149 мер, из которых только 28 были сохранены, иногда с изменениями.

Одним из главных союзников Европейского Союза в вопросах экологии и во многих других областях является Франция. Европейская Комиссия приняла соглашение о партнерстве с Францией на сумму 18,4 млрд. евро на период 2021-2027 гг. в рамках политики сплочения. Таким образом, 2,8 млрд. евро были предназначены для реализации “Зеленого курса” в стране. Благодаря этому партнерству, должны быть увеличены и местные инвестиции, поскольку десять французских территорий в шести регионах (Овернь-Рона-Альпы, Гран-Эст, О-Де-Франция, Нормандия, Страны Луары, Прованс-Альпы-Лазурный Берег) к ним также относится миллиард евро, выделенный на Социально-климатический фонд для справедливого перехода.

На европейском уровне следует также напомнить, что именно под председательством Франции в Совете ЕС был принят пакет “Fit for 55”. Он позволяет Европейскому Союзу быть “в авангарде борьбы за климат”, по словам Аньес Панье-Рюнахер, министра энергетического перехода Франции. Пакет состоит из 13 постановлений и правил, включая три ключевые меры: прекращение продажи легковых автомобилей с ДВС с 2035 года – эту меру, официально одобрили в Европейским Парламенте 14 февраля 2023 года, – введение пограничного углеродного налога, и укрепление европейского углеродного рынка. Целью данного пакета является сокращение выбросов парниковых газов на 55% к 2030 году по сравнению с уровнем 1990 года для достижения главной цели “Зеленого курса” – климатически нейтрального континента в 2050 году.

Европейский Союз также поддерживает инициативы Франции в плане инвестиций для экологического перехода. 13 февраля 2023 года Комиссия одобрила принятие Францией меры, в размере 2,08 млрд.евро, для поддержки производства электроэнергии морских ветроэлектростанций. Эта мера должна позволить Франции производить 33% своих энергетических потребностей из возобновляемых источников к 2030 году, тем самым сократив выбросы парниковых газов на 430 000 тонн CO2 в год. Европейская Комиссия дала добро на введение этой меры, поскольку она соответствует директивам Комиссии по господдержке в области климата, охраны окружающей среды и энергетики на 2022 год (“CEEAG”), которые позволяют государствам-членам предоставлять поддержку, необходимую для достижения целей и задач “Зеленого Курса”, и европейских норм в области охраны окружающей среды и энергетики.

Наконец, чтобы перенести европейское законодательство на национальный уровень, правительство Франции приняло в 2019 году Закон об энергетике и климате – он установливает цель углеродной нейтральности к 2050 году , усиленный Законом о Климате и Устойчивости от 2021 года, который предусматривает такие ключевые меры, как улучшение качества воздуха в больших городах и борьба с бетонированием земель.

Европейский Союз, в рамках применения “Зеленого курса”, знает, что он может рассчитывать на Францию – государство-член, которое и до сегодняшнего дня является опорой европейского строительства и его политики.

В Чешской Республике – добрая воля, но заметные опасения

Чешская Республика, которая сменила Францию на посту председателя Совета Европейского Союза, также стремится сделать охрану окружающей среды одним из своих приоритетов. Хотя в мае 2021 года чешское правительство одобрило Национальный план восстановления и устойчивости (NRRP), процесс принятия этого плана подвергся резкой критике со стороны гражданского общества за отсутствие возможностей для эффективного участия, как это было во Франции с Гражданской Конвенцией по климату. В общей сложности в экологический переход инвестируется 7,9 млрд. евро, т.е. 3,7% ВВП страны. Однако “Зеленый курс” и климатические цели ЕС упоминаются лишь вскользь, а чешский Национальный план в области энергетики и климата (НПЕК) сам по себе не соответствует целям, поставленным на 2030 год.

Экологический вопрос был в центре дебатов в 2019 году, когда правительство создало комиссию для работы над графиком и условиями отказа от использования чешского угля  – “Угольную комиссию” – учитывая его важность в промышленностях и для производства электроэнергии в стране. Хотя была объявлена дата 2038 года – это должна была быть датой отказа от использования чешского угля, она не была выбрана, так как желание отказаться от угля появилось еше до нее. Социальные аспекты, связанные с занятостью в бывших угледобывающих регионах, и проблема длительных засух также способствовали  обсудениям по поводу окружающей среды.

 

На данный момент, чехии не выступают против применения “Зеленого курса”, но у них вполне обоснованные опасения относительно ее потенциального влияния на национальную экономику. 15 сентября 2022 года по инициативе Аграрной палаты Чешской Республики и Сельскохозяйственного союза Чешской Республики была устроена демонстрация с тем, чтобы критиковать  перераспределение субсидий семейным фермам, что является одной из основных мер чешского стратегического плана – PAC. Эти же фермеры опасаются, что новая политика распределения сельскохозяйственных субсидий и достижение целей “Зеленого курса” сделают европейскую еду “дорогой роскошью, которая, конечно же, будет не всем по карману”. Демонстрантов поддержали сельскохозяйственные организации, представляющие большое количество энергетических компаний- PECO.

Помимо сельскохозяйственного вопроса, чехии осведомлены о климатическом кризисе, но около половины из них считают, что “Зеленый курс” нанесет вред стране, согласно опросу агентства STEM, представленному 20 сентября 2022 год. Только 12% респондентов осведомлены о целях “Зеленого курса” для Европы. Министр окружающей среды Анна Хубачкова признала, что малоимущие семьи не имеют средств для капитального ремонта своих систем отопления или электроснабжения, но она хочет изменить эту ситуацию, предоставив финансовую поддержку для перехода на возобновляемые источники энергии и энергосберегающие меры.

Для решения данной проблемы, как и в случае с Францией, Европейская комиссия 16 декабря 2022 года дала добро Чешской Республике для создания чешской схемы помощи в размере 1,2 млрд. евро с тем, чтобы продвигать использование зеленого городского отопления для достижения целей вышеупомянутых NECP и Зеленого курса. Отдельные проекты, которым будет оказана поддержка, позволят  сократить, по крайней мере, на 15% выбросов CO2 и на 10% потребления невозобновляемой первичной энергии по сравнению с уровнем до оказания поддержки. Эта мера также соответствует основным директивам Комиссии по господдержке в области климата, охраны окружающей среды и энергетики на 2022 год.

Швеция как пионер в вопросах охраны окружающей среды  

Швеция хорошо известна и признана своими инвестициями в охрану окружающей среды. Исторически она была первой страной в мире, принявшей в 1967 году закон о защите окружающей среды. Швеция была местом проведения первой Конференции ООН по проблемам окружающей среде в 1972 году.

Следуя политике, проводимой Францией, а затем и Чехией, Швеция стремится повысить свои экологические амбиции и поддержать амбиции “Зеленого курса” на европейском уровне. Правительство Швеции уже стремится перейти к 2030 году к транспортному сектору без ископаемого топлива, благодаря большому парку электромобилей, так что к 2045 году страна будет полностью независимой от ископаемого топлива во всех секторах вместе взятых, что соответствует критерию нейтральности до 2050 года. Кроме того, в Швеции уже освоенны лучшие методы разделения и переработки отходов. Она также производит электроэнергию почти без ископаемого топлива путем смешивания ядерной и возобновляемой энергии, в частности, гидроэлектроэнергии.

Хоть шведская модель, похоже, лидирует в Европе, стране приходится иметь дело с очень высоким индивидуальным потреблением источников. Потребление парниковых газов составляет около девяти тонн на человека каждый год. По данным национального государственного агентства по охране окружающей среды, это в девять раз превышает уровень, который необходимо поддерживать, чтобы избежать риска повышения температуры на 2 градуса до 2050 года. Например, на долю домашнего потребления приходится две трети выбросов, связанных с потреблением. Неправительственная организация – Global Footprint Network напоминает, что если бы каждый человек в мире потреблял столько же, сколько швед, то “день перерасхода” пришелся бы на 3 апреля 2020 года, а не на 29 июля, как это было в том же году.

Швеция в качетве председателя в Совете Европейского Союза, должна занять твердую позицию для того, чтобы поддерживать, поставленные “Зеленым курсом” цели. Действительно, война в Украине показала уязвимое место ЕС – его зависимость от российской нефти и газа . Таким образом, любое краткосрочное решение по обеспечению энергетической безопасности ЕС должно быть согласовано с долгосрочным ответом на изменение климата. Однако его легитимность, похоже, в некоторой степени подвергается сомнению. Существует много опасений по поводу ее управления лесами, так как она отступает от Новой лесной стратегии ЕС к 2030 году. В рамках этой флагманской программы Green Deal, Европейская Комиссия призывает страны избегать сплошных рубок – основного метода вырубки в Швеции, которая предполагает вырубку всех деревьев на территории, включая самые старые, что приводит к ухудшению состояния почвы и биоразнообразии на данной территории. В результате, более 2 000 лесных видов сейчас находятся под угрозой исчезновения, 400 из них – в результате сплошных рубок. Шведская лесная промышленность, обвиненная в том что она “вводит в заблуждение “, она стремится показать, что она не наносит вред действиям по защите климата, и это давление усиливается мнением правительства, которое утверждает, что у Европейской комиссии нет достаточного опыта, чтобы осуждать его управление лесами.

Последним важным элементом, который необходимо учесть в отношении Швеции к Green Deal , является изменение политической ориентации после парламентских выборов в сентябре 2022 года, на которых Шведские демократы получили 20,6% голосов. Действительно, в этом правительстве впервые за 35 лет нет независимого министерства окружающей среды. Для “зеленых” это говорит о многом, что касается мнения нового правительства по поводу климатического кризиса.

Институциональный и политический вызов

Необходимость укрепления политической сплоченности

Ключом к успешной реализации Green Deal являются укрепление политической сплоченности и введение в действие меры солидарности. Без тесного сотрудничества между Брюсселем и странами-членами следует ожидать постепенной дезинтеграции Европейского Союза из-за различий в способности правительств поддерживать свою экономику и предоставлять народу помощь, а также из- за увеличения социально-экономического неравенства. Реализуя “Green Deal“, Европейская Комиссия стремится найти новый баланс между социальными, экономическими и экологическими аспектами интеграции, с тем, чтобы добиться целостного управления политиками ЕС. Сплоченность политики, в этом смысле, выходит за рамки наделения компетенций, определенных в договорах. Как указано в пункте 2.1 текста, Green Deal “будет систематически использовать все способы на политическом уровне – регулирование и стандартизацию, инвестиции и инновации, национальные реформы, диалог с социальными партнерами и международное сотрудничество”.

Применение “Green Deal”, по сути, является для Европейской Комиссии средством укрепления сплоченности и цельности европейских государственных политик. В то время как Статья 7 TFEU гласит: “Ес должен обеспечить последовательность между своими различными политиками и действиями, принимая во внимание все свои цели и, в соотвествии с принципами наделения компетенциями”, Green Deal идет дальше в понимании этой последовательности, предлагая создавать иерархию целей для большей сплоченности. Ведь, все политики ЕС должны способствовать достижению климатической нейтральности в 2050 году. В этом смысле сообщение “Green Deal” вводит понятие “зеленой присяги” (пункт 2.2.5), а также фундаментальный характер защиты окружающей среды, о чем напомнил Суд Европейского Союза в своем постановлении от 27 февраля 2020 года “Комиссия против Греции”, дело C – 298/19, ECLI : EU : C : 2020 : 133, касающемся несоблюдения директивы от 1991 года о “нитратах”.

Укрепление политической сплоченности также требует “ремобилизации европейской нации”. Поскольку “Зеленая присяга” рассматривается как средство экономического роста и улучшения условий жизни европейцев, Green Deal действительно хочет создать союз европейцев и общую мобилизацию всех участников общества. Эти ценности необходимы для успешного применения Green Deal, учитывая те перевороты, которые вызвало его принятие. Действительно, уже на Европейском Совете в декабре 2019 года Польша не присоединилась к выводам по углеродной нейтральности, аргументируя это необходимостью иметь больше времени и денег. Кроме того, необходима более сильная координация между странами-членами и между государством и территориальными органами власти. Следует отметить, что страны-члены осознали необходимость действовать на общественном уровне.

Наконец, необходимость укрепления политической сплоченности Европейского Союза ведет к более инклюзивному управлению ЕС. При применении Green Deal речь идет о том, чтобы “никого не оставить без внимания” перехода, поэтому способы солидарности, такие как Фонд справедливого перехода умножаются. Экологический переход не может быть достигнут, если пренебрегать социальной политикой Европейского Союза. “Никого не оставить без внимания“, конечно, подразумывает  сопровождение всех стран-членов, но надо также сделать так, чтобы гражданское общество смогло принять участие в реализацию Green Deal путем привлечения большего числа участников, чтобы сделать этот проект “политически убедительным”. Именно таким образом Green Deal был создан в динамике “снизу вверх“, как гласит  Европейский климатический закон, который объединил мнения гражданского общества, НПО, компаний и ассоциаций, представляющих промышленные сектора, в ходе публичных консультаций Комиссии.

 Необходимость в изменении политического парадигма

Применение Green Deal также влечет за собой изменение политической парадигмы. Если кризис Ковид-19 положил конец европейской неолиберальной парадигме, то теперь Европейский Союз должен двигаться в направлении стратегической устойчивости, промышленного лидерства и декарбонизации. Более того, дополнительным препятствием для применения Green Deal стало принятие в США Закона о снижении инфляции (IRA), который предполагает, в частности, предоставление субсидий на внедрение низкоуглеродных технологий, но это могло бы поставить ЕС в сложное положение. Европейская промышленность находится под угрозой по трем причинам: некоторые из этих мер поощряют закупки в США, компании, производящие что-то в США могли бы воспользоваться льготами по налогам, а субсидирование производства могло бы привести к « гонке субсидий ». Таким образом, в ответ на этот закон – IRA, Европейская Комиссия 1 февраля опубликовала ее Промышленный план – Green Deal Industrial Plan. План, нацелен на укрепление промышленной конкурентоспособности и производственный потенциал Европы с целью постепенного достижения климатической нейтральности, цель плана – декарбонизация и инновации посредством субсидий, уже оцениваемых в миллиарды евро, по четырем основным направлениям: предсказуемая и упрощенная нормативная среда, более быстрый доступ к достаточному финансированию, повышение квалификации и открытая торговля для устойчивых цепочек поставок.

Хоть план был представлен как ответ на инвестиционные планы США и Японии, он не вызвал единой реакции всех заинтересованных сторон. Европейская народная партия – Renew Europe и “Зеленые” сожалеют о том, что представили план поздно, и они надеются, что он повысит конкурентоспособность европейской промышленности эффективным и действенным образом. Партия S&D настроена более критично,она заявляла, что промышленный план Green Deal не соответствует амбициям США. Страна-члены ЕС, как правило, приветствовала предложение как способствующее продвижению “Сделано в Европе”. Однако экологические НПО считают план, скорее программой помощи промышленности, чем комплексной программой для устойчивой промышленности.

В любом случае, вследствие удивления, вызванного объявлением IRA среди 27 стран, Европейской Комиссии было необходимо занять твердую позицию, рискуя тем, что заводы по производству чистых технологий будут учреждаться в США, а не в Европе. Президент Европейской Комиссии Урсула фон дер Ляйен объяснила следующим образом: “У нас есть уникальная возможность показать путь с быстротой, амбициями и  с целоустремленностью, чтобы обеспечить промышленное лидерство ЕС в быстро развивающемся секторе технологий с нулевым уровнем выбросов. Европа хочет занять лидирующие позиции в революции чистых технологий. Упрощенная система означает для наших компаний и людей превращение навыков в качественные рабочие места, а технологических инноваций – в массовое производство благодаря более простой и быстрой структуре. Улучшение доступа к финансированию позволит нашим ключевым отраслям чистых технологий быстро расширить масштабы своей деятельности ».

 Необходимое сотрудничество с зарубежными партнерами

ЕС зависит от своих зарубежных партнеров в области энергетики. Следовательно, невозможно представить себе полностью герметичное разделение между применение Зеленого Курса в пределах границ ЕС и ее отношениями со своими зарубежными партнерами. Действительно, новые экологические политики требуют укрепления сотрудничества с нынешними партнерами Брюсселя. Конфликт в Украине выявил глубокую взаимосвязь, характеризующую мировую энергетическую систему, являющуюся побочным продуктом современной глобализации.

Европа не сможет продолжать эксплуатировать ископаемое топливо такими же темпами, если она хочеть достичь углеродной нейтральности к 2050 году. Несмотря на то, что Норвегия не является членом общего рынка, она – крупнейший европейский производитель углеводородов в Европе. В 2018 году 7,2% нефти, потребляемой ЕС, поступало из Норвегии, что делает одним из главных экономических партнеров ЕС. Таким образом, Осло является стратегическим союзником, но и важнейшим поставщиком, в частности, через газопровод – Europipe II. Он работает с 1999 года и он напрямую, связан с остальной частью ЕС через Германию; в декабре 2022 года Берлин импортировал 40% своего газа из Норвегии. Параллельно ведется строительство газопровода – BalticPipe, который в ближайшие годы должен быть соединить с этой газовой сетью Польшу, Швецию и Данию.

Несмотря на экономические выгоды от таких продаж, Норвегия также является одной из ведущих стран по использованию возобновляемых источников энергии. Почти 98% электроэнергии в стране производится за счет зеленой энергетики, а что касается потребления нефти и газа то оно, как правило, использовано только в области промышленности и транспорта. Эта страна служит примером для многих европейских стран, которые стремятся следовать ее примеру, более того сотрудничество с Норвегией может способствовать ускорению процесса декарбонизации.

Германия пообещала, что 80% электроэнергии будет производиться за счет возобновляемых источников энергии. Берлин не сможет вечно импортировать газ через Норвегию, вот почему обе страны в настоящее время ищут альтернативы. Уже несколько лет Осло продвигает использование водорода и эксплуатацию моря для (через гидроэнергетический сектор или установку морских ветрогенератов), что не осталось незамеченным его соседями. 5 января 2023 года в совместной декларации немцев и норвежцев было объявлено об общем желании развивать водородную транспортную инфраструктуру. Это будет способствовать постепенному отказу от газа. Кроме того, 17 февраля 2023 года норвежские и немецкие промышленные компаний – Equinor и EnBW объявили о начале реализации проекта оффшорной ветряной электростанции в Балтийском море. Одним словом, Европа все еще может полагаться на некоторых из своих ближайших партнеров в деле дальнейшего развития более устойчивого энергетического баланса.

Некоторые страны, однако, занимают более неоднозначную позицию. Пример Китая очень важен: в 2021 году на Китай приходилась четверть глобальных выбросов парниковых газов, но он объявил о своей цели достичь углеродной нейтральности к 2060 году, то есть через 10 лет после ЕС.

Сотрудничество с зарубежными партнерами может также осуществляться по различным направлениям. Пример Китая в этом отношении очень важен: в 2021 году на Китай приходилась четверть глобальных выбросов парниковых газов, но он объявил о своей цели достичь углеродной нейтральности к 2060 году, то есть через 10 лет после ЕС. При наличии аналогичных целей, но различных дорожных карт, торговые отношения между этими двумя полюсами Триады неизбежно будут зависеть от нынеших политик в области экологии. В период с 2018 по 2021 год большинство европейских инвестиций в Китае были сконцентрированы в секторах, производящих углерод, таких как автомобильный сектор (31% инвестиций), агробизнес и ее дистрибуция (14%) и химическая промышленность (9%). По мере того, как будут введены климатические законодательства, компании EC  будут отговариваться от ивестиций в загрязняющие отрасли за рубежом с помощью налогов или запретов . Однако Пекин также является мировым лидером по производству электромобилей, использование которых ЕС хотел бы расширить. Таким образом, в ближайшие годы, как и в случае с Норвегией, Китай изменит свои торговые отношения с Европой, особенно в автомобильном секторе, предоставив большее возможностей для производства электроэнергии.

Однако, Зеленый курс может стать проблемой для других отраслей китайской промышленности, которые продолжают получать финансирование от стран Европы . Эта проблема будет только усугубляться по мере того, как эти же государства будут отказываться от ископаемого топлива. То же самое можно сказать и про США, экспорт СПГ через Атлантику значительно вырос в  2022 года, компенсируя российский дефицит. Хоть администрация Байдена уже два года подписала указ о возвращении США в список стран участниц Парижского соглашения, демократы и республиканцы по-прежнему расходятся во мнениях относительно мер, которые необходимо принять для борьбы с последствиями изменения климата. Не исключено, что после будущих выборов будет создан американский вариант европейского зеленого курса (как предлагает конгрессвумен Александрия Оккасио-Кортез): или, наоборот, новое правительство может решить пересмотреть климатические обязательства, которые взяла на себя Вашигтон. В любом случае, политические изменения окажут реальное влияние на отношения с ЕС, четвертым по величине торговым партнером Вашингтона, тем самым доказав важность зарубежных партнеров для решения энергетического вопроса.

Вопрос внешних отношений

Перестройка отношений с поставщиками ископаемого топлива

Вопрос “Зеленого курса” становится центральным во внешних отношениях ЕС, учитывая зависимость 27 стран от эксплуатаций других государств  ископаемого топлива. По данным Cambridge Econometrics, в 2018 году 96% используемой в Союзе нефти было импортировано ЕС, и две ее трети потребляет транспортный сектор. Согласно тому же источнику и данным Комиссии, тремя основными странами, поставляющими нефть в Европу, являются Россия (около 30% в 2018 году), Ирак (9%) и Саудовская Аравия (7,5%). Однако, это глобальные оценки; в действительности это сильно варьируется от государства к государству. Бывшие республики Восточного блока (Словакия, Венгрия, Болгария, например) гораздо больше зависят от российского импорта, чем Франция и Испания, которые импортируют свои ресурсы в основном из Африки. Более того, франко-алжирские отношения в значительной степени зависят от этих энергетических обменов: Алжир поставляет почти 9% природного газа, потребляемого во Франции.

Таким образом, в области энергетики наблюдается какие-то общие тенденции, но зависимости стран не всегда сопоставимы, поскольку страны-члены ЕС по определению сильно отличаются друг от друга. Если сравнить энергетические кластеры в Мальте и Швеции в 2019 году, то можно увидеть две разные ситуации: Валлетта использовала только 8,2% возобновляемой энергии в общем объеме потребления, и в основном полагалась на импорт ископаемых ресурсов для должного фонкционирования своей экономики. Ее географическое положении – на острове заставляет ее идти на большие жертвы, по сравнению с Швецией, энергетический баланс которой гораздо более благоприятен для низкоуглеродного производства. Благодаря тому, что доля возобновляемых источников энергии достигла 54,6% на момент подписания Green Deal, Стокгольм в настоящее время является наиболее продвинутой страной ЕС в процессе перехода к экологически чистой экономике. Будущие усилия, которые придется приложить Мальте, будут пропорционально намного больше, чем усилия Швеции в долгосрочной перспективе.

Энергетический переход в ближайшие десятилетия изменит отношения между Европой и ее основными поставщиками ископаемого топлива. Для многих стран-производителей углеводородов ЕС представляет собой значительный рынок (20% всего мирового импорта нефти в 2019 году), потеря которого может иметь серьезные экономические последствия. Африканские страны экспортировали более 840 миллионов баррелей сырой нефти своим соседям по Средиземноморью в год подписания Green Deal : это финансовые операции на десятки миллиардов долларов, которые приносят прибыль, важная для Африки . Более того, страны ОПЕК, которые в изобилии поставляют нефть на европейский рынок, могли бы поддаться искушению сбалансировать европейские потери, снизив свои цены, с тем, чтобы получить рынки менее развитых стран. Присутствие ОПЕК на Африканской энергетической неделе в 2021 году – неслучайно, столкнувшись с потерей одного из своих крупнейших клиентов, производители углеводородов не имеют другого выбора, кроме как искать новых покупателей, которым можно было бы продавать свои запасы.

Однако, важно помнить, что Европа не может и не будет работать по системе замкнутого круга; действительно, импорты нефти и газа из Африки будут сокращаться в ближайшие годы. Тем не менее, это проложит путь к новым видам обмена с этим континентом. В октябре 2022 года обсуждалось временное соглашение между Брюсселем и Намибией о редкоземельных элементах, необходимых для использования возобновляемых источников энергии. Африканский континент богат этими ценными минералами (используемыми, в частности, при производстве фотоэлектрических панелей), это возможность заменить инвестиции в ископаемое топливо более экологичными проектами. В долгосрочной перспективе Африканский Союз может даже рассмотреть возможность последовать примеру европейских стран, используя иностранные инвестиции для финансирования собственного перехода.

Война в Украине как ускоритель применения “Зеленого курса” в Европе

Украинский конфликт, безусловно, является одним из катализаторов, оправдывающих принятие мер Green Deal. Это соглашение часто связано с чисто экономическими и экологическими вопросами, которые направлены на поощрение перехода от ископаемых источников энергии к возобновляемым источникам. На практике соглашение также направлено на обеспечение большего разнообразия источников энергии для ЕС, с тем чтобы уменьшить зависимость стран-членов от иностранных государств. До вторжения 24 февраля 2022 года, Россия была основным поставщиком газа и нефти в большинство стран ЦВЕ. С 2021 года Россия экспортировала 155 миллиардов кубических метров в 27 стран ЕС, что составляет примерно 45% от всего природного газа, импортируемого в ЕС, по данным Международного энергетического агентства, и 40% от общего потребления газа в Европе. Из-за проблем с поставками углеводородов, вызванных украинским конфликтом, цены на российские углеводороды резко упали, в результате чего Москва потеряла около 160 млн. евро в день. Аналитический центр CREA (Центр исследований энергетики и чистого воздуха) уточняет, что коммерческие убытки России заставили ее в последние месяцы обратиться к другим партнерам: Япония фактически заменила европейский рынок в качестве ведущего импортера СПГ, произведенного Россией.

Последствия таких лишений в государствах-членах ЕС различались по интенсивности. Университетская лаборатория – EconomiX (прикрепленная к Университету Парижа-Нантерра) в своем исследовании измерила степень зависимости европейских стран от российского газа. Испания, Португалия и Ирландия, которые географически и экономически удалены от Москвы не были затронуты этой ситуацией так же сильно, как страны Восточной Европы. Например, государства Балтии, весь газовый сектор которых был практически связан с эксплуатацией их предыдущего союзника, были вынуждены полностью перестроить свое потребление с 1 апреля 2022 года – дня официального прекращения импорта СПГ.

Чехия, которая начала отдаляться от России, является очень хорошим примером последствий энергетического кризиса для стран-импортеров газа. Чешское энергоснабжение осуществлялось в основном по газопроводу “Дружба”, построенному в 1960-х годах Советским Союзом – его цель была соединение газовых сетей европейских стран-членов -Comecon, обеспечив тем самым энергетическую зависимость от Москвы.  Он работает и до сегодняшнего дня (хоть и с сокращенными поставками), трубопровод заканчивается в Литвинове, на севере Чехии, которая получает газ через Словакию. По этому газопроводу поставлялось почти 87% от ее природного газа.

Однако, после начала военных действий в Украине поставки значительно сократились в ответ на санкции, введенные Брюсселем. По данным Euractiv, на долю российского газа теперь приходится всего лишь 3 или 4% от потребления Праги. Это побудило чешскую промышленную группу ČEZ (Чешские энергетические заводы), а также две другие немецкие компании, подать в суд на Газпром за нарушение контракта; они потребовали финансовые компенсации в размере нескольких миллионов для возмещения ущерба, понесенного в результате прекращения поставок газа. Параллельно с этим, во второй половине 2022 года в Чехии наблюдалась рекордная инфляция, достигшая 17,5% в августе 2022 года. Это заставило страну возвращать к использованию бурого угля в энергетической смеси, несмотря на то, что Чешская Республика хотела полностью отказаться от бурого угля к 1 января 2033 года. Хоть не ясно, препяствует ли текущий кризис отказ от наиболее загрязнющих источников энергии , он тем не менее показывает, что внешние факторы могут играть важную роль в эволюции Green Deal, к лучшему или худшему.

Действительно, энергетические последствия украинского конфликта выявили еще одну важную проблему для европейской политики, а именно зависимость от ресурсов нестабильных партнеров. Хотя 27 стран-членов ЕС уже несколько лет снижали свою зависимость от российских углеводородов, прекращение импорта значительно усугубило энергетический кризис, который начался за год до вторжения в Украину. Поэтому, зависимость от одной конкретной страны это большая проблема, которую Брюссель хочет решить путем диверсификации своих партнеров в глобальном масштабе. Для того, чтобы гарантировать лучшую надежность поставок и постоянную энергетическую стабильность, решением будет поиск новых поставщиков, у которых можно будет покупать ресурсы, необходимые для должного функционирования европейской энергетики.

К новым внешним партнерствам?

18 мая 2022 года Европейская Комиссия представила свой план – REPowerEU, как эффективный план действий по освобождению от российского импорта ископаемого топлива. Среди тем, затрагиваемых этим планом, одна из них состоит из списка партнеров, с которыми можно работать по теме энергетики. В то время как некоторые страны уже являются основными союзниками Брюсселя (Норвегия, Восточная Азия, США), другие представляют собой новый потенциал для сотрудничества, который необходимо развивать.

Что касается ископаемого топлива, Комиссия изучает ряд партнерств, которые необходимо укреплять или развивать. Наиболее важным из них является Южно-Европейский газовый коридор, проект, начавшийся в 2020 году, который представляет собой серьезную альтернативу для снижения зависимости от Москвы. Начавшись в Азербайджане (ведущей стране-экспортере углеводородов) и пройдя через Грузию, а затем и Турцию, эта сеть из трех трубопроводов экспортировала 12 млрд. кубометров газа в 2022 году (рост на 30% по сравнению с 2021 годом). Сейчас стоит задача довести уровень импорта до 20 млрд. куб. м в год к 2027 году; хотя, конечно, это не может покрыть все европейское потребление, но это потенциал, который страны четко определили, и который они действительно хотят использовать.

В дополнение к этому партнерству с странами Кавказа, ЕС подписывает соглашения об экспорте/импорте ископаемого топлива с странами Ближнего Востока . 15 июня 2022 года в Каире был подписан совместный меморандум между Брюсселем, Египтом и Израилем; среди обещаний этого меморандума – будущие обсуждения сотрудничества в области природного газа и водорода. Поскольку обе страны являются членами Восточно-Средиземноморского газового форума (где ЕС выступает в качестве наблюдателя), в ближайшие годы могут быть предусмотрены проекты по поставкам энергоносителей, где поставки будут проходить через Кипр или Грецию. Следует отметить, что эти программы не будут сосредоточены исключительно на газовом вопросе, поскольку водород также продвигается меморандумом. Зеленая энергия также остается приоритетом, который учитывается европейскими политиками.

Однако, есть и другие географические регионы, где сосредоточены особые проблемы, которые могут оказать влияние на применение Европейского Зеленого Курса. Африка в целом является очень важным континентом для энергетики 27 стран-членов ЕС. Сахара обладает чрезвычайно большим потенциалом солнечной и ветровой энергии, и Европа ведет постоянный диалог с североафриканскими странами по этим вопросам. Были намечены инициативы по созданию кабельных линий, соединяющих Египет с Грецией, Тунис с Италией и Марокко с Испанией, что имеет преимущества для обоих континентов. Действительно, Всемирный банк отмечает, что Марокко более чем на 90% зависит от импорта энергии; строительство солнечных электростанций позволит обратить эту тенденцию вспять и начать экспорт собственной продукции. Кроме того, Европа активизировала свои инвестиции в страны Африки к югу от Сахары, опять же с целью освободиться от российского влияния.

Несмотря на преимущества этих программ, часть континента смотрит европейское присутствие в регионе неблагоприятно. 45% населения Нигерии не имеет доступа к электричеству, однако, эта страна является крупнейшим экспортером нефти на Пиренейский полуостров. Аналогичным образом, эксплуатация Сахары в энергетических целях предполагает перемещение населения и углубленное освоение территории, что не обязательно принесет прямую выгоду местному населению. Наконец, вопрос инфраструктуры остается особенно важным; даже если Африка преуспеет в снабжении Европы энергией, как можно транспортировать газ, нефть или уран на такие большие расстояния, сохраняя при этом доступные цены? Это требует инвестиций и развертывания инфраструктуры, что, в силу географии Африки и количества вовлеченных игроков, может оказаться невозможным в течение многих лет.

Поэтому, если Африка является и остается особым партнером для Европы в энергетическом вопросе, необходимо учесть ограничения такого подхода. ЕС должен предоставлять социальные инвестиции в своих внешних партнеров и способствовать их “зеленому” переходу не меньше, чем своему собственному. Как и в случае со всеми экологическими соглашениями, не существует единого решения, как и не существует идеально подходящей страны, которая могла бы стать главным союзником для Брюсселя. Это игра баланса и прогнозирования, которая должна учитывать как краткосрочные, так и долгосрочные последствия экологической политики.

 

Заключение

В официальном сообщении Европейской Комиссии, опубликованном 11 декабря 2019 года, Урсула фон дер Ляйен так прокомментировала Зеленый Курс: “Это стратегия роста, которая больше отдает, чем забирает. И мы хотим, чтобы все было действительно по-другому. Мы хотим быть лидерами в климатически чистых отраслях, в чистых технологиях, в “зеленом” финансировании. Но мы также должны быть уверены, что никто не останется позади”.

Эти слова прекрасно описывают то, что поставлено на карту при внедрении программы Зеленого Курса. 27 стран-членов ЕС сталкиваются с широким спектром экологических, экономических и социальных проблем, но все они согласились работать вместе, чтобы ограничить последствия глобального потепления. Три страны, поочередно председательствующие в ЕС с 1 января 2022 года по 30 июня 2023 года, являются хорошими примерами этого разнообразия ограничений и успехов, все они, тем не менее, объединены общим стремлением достичь углеродной нейтральности к 2050 году.

Некоторые страны сталкиваются с трудностями, с которыми им придется иметь дело на протяжении всего периода энергетического перехода. Кризис COVID-19 или кризис, ускоренный российским вторжением в Украину, выявили более глубокие уязвимости внутри каждого члена Союза: энергетическая зависимость, отставание в развитии возобновляемых источников энергии и другие социально-экономические трудности – все эти национальные параметры, которые, взятые вместе, угрожают европейской сплоченности в вопросах климата. Без внутреннего сотрудничества и комплексных инструментов (таких как Green Deal Industrial Plan), способных взять на себя обязательства по совместным усилиям, весь процесс устойчивого развития ставится под вопрос.

Одним словом, Зеленый Курс будет работать только в том случае, если ЕС сумеет противостоять вызовам, будь то институциональные, экономические или дипломатические. Для этого ему придется укрепить солидарность между странами, одновременно обеспечивая свои связи с надежными внешними партнерами. Как и все предыдущие достижения ЕС, “зеленый” переход будет, прежде всего, плодом общей воли и усилий стран, объединенных в глобальных интересах охраны окружающей среды и устойчивого развития.

   Список использованной литературы

Previous Article

Февраль в Евразии вкратце…

 Next Article

Рецепт твороженных сырников
Аватар

View articles

Close Menu